путешествует в космосе – такой абсурд! Вот, рожала бы детей, занималась огородом, – мечтательно выдохнул мужчина, почесав плохо выбритую щёку, – Тебя бы тогда все уважали здесь, поверь.

– Нет, я бы занималась наукой, – засмеялась девушка, – а дети – да. Дети это хорошо, я бы хотела парочку.

– Ева, ну какая наука, какая парочка. У тебя здоровое тело, не то, что у земных дохлячек. Тебе надо родить как можно больше. И не горбиться над своими этими… расчетами. Ты ведь слышала наверняка про эту теорию, что когда женщина много думает – кровь в её теле из матки перетекает в мозг и она может остаться бесплодной? – мужчина самодовольно поправил очки.

– Джим… – Ева сощурилась, пытаясь понять шутит он или нет, – Джим, ты сейчас серьёзно?

– Абсолютно. Я вижу, что ты прекрасна и достаточно умна для женщины. И я бы очень хотел, чтобы ты вернулась со мной на Землю, как… как инкубатор моих будущих детей.

– Чего? – девушка почти фыркнула.

– Это комплимент вообще то, – раздался голос одного из мужчин, сидевших поотдаль.

– Отстойный какой-то комплимент, – крикнула ему Ева в ответ и зло посмотрела Джиму в глаза, – Во-первых, я осознала, что хочу побывать на других планетах. На необитаемых, на обитаемых, протянуть руку помощи разным существам. А во-вторых, я влюблена, Джим.

– В кого это? – тот почти хихикнул, – Ты говорила, на Персее нет мужчин.

Ева тяжело вздохнула и отвернулась.

– В Пи что ли? – пробормотал ей в спину Джим.

Кажется, именно в этот момент, или, может быть чуточку раньше, Ева поняла, что не так уж ей и хотелось бы остаться на Земле со всеми этими мужчинами. И вот даже молодой учёный, не такой, конечно, неотёсанный болван, как остальные «представители Земли», коих они сейчас везли на Персею для гостевого визита, не воспринимал всерьёз её планы. Обидно. Она отошла от него и с грустью посмотрела на мужчин, сидящих за обеденным столом. Их было пятеро.

Простые имена, похожие на лай собаки, Ева не стала запоминать. Они все им подходили и все казались серыми. Несколько дней подряд Джим бегал от корабля в колонию и назад, передавая послания от мэра своему главнокомандующему и наоборот. И в итоге мэр Персеи отдал приказ привезти мужчин для переговоров о сотрудничестве. Нет, конечно, мужчины были неплохими. Один, тот самый, что вставил реплику про комплимент – рыжий, прямо как Ева, высокий, огромный верзила – он жевал что-то и, смеясь, тыкал кулаком в грудину своему другу. Рыжий разонравился девушке сразу после критики её короткой причёски. Впрочем, её не оценили почти все дипломаты Земли, но только рыжий высказался о ней в обсценной лексике при встрече. Его друг – хмурый, словно точный антипод рыжего, шатен с неровной бородкой, просто ни с кем особенно не разговаривал, но неизменно ходил рядом. Лысый был самым старшим из них, он грозно сверкал очками, как правило, но чаще уходил в чтение мятой книжечки, которую всюду таскал за собой. Ещё двое были очень похожи между собой – среднего плотного телосложения эдакие мужички, ничем не примечательные, но и не выдающиеся, они внимательно слушали рыжего и по-конски ржали, иногда похрюкивая. Все, кроме лысого, создавали шумовую завесу в пищеблоке, состоящую из непонятных разговоров, странных ругательных слов и смеха. Крошки еды разлетались по столу и полу. Кто-то разлил воду, уронив стаканчик. Это была не та компания, которая мечталась Еве во снах.

Она уже предпринимала попытку их подготовить к новой жизни. Перед вылетом она показывала им корабль и пыталась объяснить:

– Понимаете, у нас всё не так, как здесь. Вы увидите много удивительного, необычного, постарайтесь не подгонять всё под ваши рамки, – она заламывала руки и вглядывалась в их лица, ища понимания, – Это я, я вас искала, я хотела найти вас, писала исследовательские работы. И вот вы здесь. Я очень хочу, чтобы человеческий род достойно продолжал своё существование, но сейчас будет очень тяжело, – порой Еве казалось, что её не слушают: мужчины были слишком увлечены, разглядывая корабль, – У нас там ЧП на планете, понадобится вся ваша тактичность и дипломатия. Вы меня слышите?

Она вглядывалась в их лица, но не находила там отклика.

«Но это сейчас они дикари, – успокаивала она себя, – а вот на Персее они наверняка станут лучшими версиями себя». Мужчины закончили трапезу и, оставив приборы на столе и кликнув Джима, пошли в каюту, выделенную им для сна. Рыжий обратился к Еве, махнув рукой в сторону стола:

– Прибери.

– Сам прибери, – дёрнула бровью девушка.

– Ева, прибери за гостями, – из тёмного угла послышался голос Пи, – ты ведь так рада им.

Рыжий ухмыльнулся, глядя в глаза девушки и ушёл. Она подлетела к синекожему:

– Какого чёрта, Пи? С какой стати мне убирать за ними?

– Ну, потому что они… эти самые человеки, которых ты мечтала увидеть. Вот, бери любого, рисуй, наслаждайся. Гости наши дорогие. Уж прибери за ними, не обессудь, – тот скривился в ухмылке.

– Так, – Ева покачала головой, – давай расставим все точки над «и». Они много лет жили под землёй. Да, они немного грубы и не понимают правил этикета, у них какое-то своё видение происходящего. Да, я действительно рада, что мы их нашли. Но это не значит, что я буду кого-то обслуживать. Они могли убрать за собой сами.

– Рада? Ну, то есть, ты рада, что миссия насмарку, что мы впустую таскаем телепорты Фишера по космосу? Рада, что мы новых убийц на Персею везём?

– Они не убийцы, хватит! – Ева перешла на крик.

– Да, и Эд ваш тоже святой, – улыбнувшись сквозь зубы парировал Пи.

– Я уверена, что его подставили. А вообще, ты вот. Ты чем лучше?

Пи поднял брови в удивлении.

– Как ты можешь сравнивать меня, чистокровного персеянина, с этими животными?

– Ты изнасиловал меня! – голос девушки сорвался, из глаз брызнули слёзы.

Не отводя взгляда, Пи резко положил приборы на стол и сквозь зубы процедил:

– Не смей меня обвинять. Мы пили человеческое вино и ты меня провоцировала. Ты сама виновата в этом недопонимании.

Пока Ева пыталась не дать шарику слёз капнуть с ресниц, пока пыталась проглотить вставший в горле ком – Пи встал из-за стола и удалился, тоже не убрав за собой.

Первой мыслью было швырнуть его чёртову миску об стену. Перевернуть стол, разбить всё вдребезги. Но – вдох, выдох, вдох, выдох – надо взять себя в руки. Ты же женщина, Ева, ты выше этого. Едва сдерживая кипящую ярость, она убрала приборы Пи и приборы мужчин в мойку, запустила робота-уборщика.